А я слышать всё это уже не могу, я ухожу - в Рижском русском театре прошла премьера театрализованного вечера "Пять песен по памяти"

Сразу поставлю точку над I — это провал. Кто-то же должен воскликнуть «А король-то голый!».

«И в октябрятской звёздочке нас тоже ровно пять», - доносилось из динамика проигрывателя в октябре 1974 года - меня принимают в октябрята. Создатели капустника на сцене — та же октябрятская звёздочка, что с ними делать, Александр Родионович Бородач? Понять и простить?

Как не понять наш родной единственный русский академический. За что стояли на баррикадах в 1991 году? Кто стоял, кто смотрел, левый берег, правый берег, теперь уже и не важно.

Помнишь, как мечтали, скинем советскую власть, Дом политического просвещения при ЦК Компартии ЛатвССР отдадим под Дворец детям (Дом конгрессов, ныне собственность Рижской думы), закроем все горкомы-райкомы партии и комсомола, сколько зданий освободится для народа, советскую бюрократию … Одним словом, «Мечтатели», прямо как у Бернардо Бертолуччи, только не так красиво и без сексуального влечения.

Кто же знал, что советская номенклатура померкнет на фоне огромной бюрократической машины, которую выстроили в Латвийской республике. Есть повод для гордости — входим в мировую тройку стран по количеству чиновников на число жителей. Это ли не секс, точнее, хард порно.

Мечтали об упразднении цензуры — получите. Её как бы и нет, но чиновники от Министерства культуры неустанно бдят и контролируют, и, честно, Рижскому русскому повезло с директором. Дана Бйорк (Черенцова) продукт местный (уроженка Елгавы), и на данный момент самый профессионально подходящий человек на эту должность. Пройдя семь кругов, начиная со студии при латышском художественном театре и заканчивая магистратурой в Латвийской академии культуры, Дана в 2018 году возглавила правление театра и весьма успешно. Театр проснулся, встрепенулся и заиграл. Сомневаться в её способности задать правильный вектор развития глупо.

Советской власти нет, а разнарядки и планы никто не отменял, и если уж надо поставить спектакль на пьесу современного местного автора, да ещё с местным режиссёром, к кому обратиться?

1999 год, январь. Очередная выставка в Союзе журналистов — знакомлюсь с легендой Латвийского радио Татьяной Зандерсон: «А вы не хотите придти ко мне на радио, попробовать?».
Проба затянулась на 10 лет.
В один из прекрасных вечеров мы с Татьяной отправились на презентацию любопытного журнала. Группа молодых людей объединилась под названием «Орбита» и издала литературный альманах. Были они странны, но Татьяне Робертовне понравились. В течении 20 лет время от времени название «Орбита» всплывало на культурной ниве, а вот по отдельности члены показали и показывают себя весьма достойно.

Именно объединению «Орбита» заказал Русский театр новую пьесу. При этом, опыт совместного написания произведения для театра у орбитовцев нулевой. Как говаривал Балбес, «надо было тренироваться на кошках».

Мой коллега, который считается в русскоязычной латвийской среде кльтурным обозревателем, никогда не напишет то, что думает, объясняя это еврейской мудростью — автор, режиссёр, актёр, театр или спонсор могут обидется, мол, жалко их.
На самом деле жалко себя, точнее, страшно. Помню как в начале 80-х годов Валентина Толкунова исполняла песню «Жалейка» на слова Изяслава Романовского:
Пишу и буквально обливаюсь слезами от жалости. Я всегда на стороне главных в театре. Нет, это не директор и не пожарный. Зритель и искусство. Зритель не получает гонорар и оклад. Он платит свои деньги за билет, расчитывая увидеть примерно то, о чём написали критики в рецензиях и театр в аннотации к спектаклю. В конкретно этом случае аннотация к «Пяти песням по памяти» интереснее и яснее чем действо на сцене.

В официальном релизе театра говорится: «А помнишь? Этот коварный вопрос звучит в разговорах достаточно часто. Почему коварный? Потому что разные люди запоминают одни и те же события по-разному. Ну, или не запоминают. Вот так иногда и возникают параллельные миры…

С героями как раз и случилось это «А помнишь?» и теперь они пытаются действительно что-то вспомнить. Начинается в чём-то откровенно комичное, а в чём-то щемяще-трогательное путешествие по закоулкам собственной памяти: герои идут к своей цели, примеряя разные маски, объединяя фрагменты воспоминаний, опираясь на ассоциации, обращаясь к научным исследованиям, прибегая к помощи профессионального целителя и даже сочиняя юбилейные поздравления. Конечно, всегда остаётся вопрос, стоит ли вспоминать то, что забылось. Но… не вспомнишь – не узнаешь, правда же?»

И, прежде чем окончательно погрузимся в закоулки памяти, напомню, в октябрятской звёздочке пять вершин, про чётыре вспомнили, это «Орбита»: Александр Заполь, Артур Пунте, Владимир Светлов, Сергей Тимофеев. Пятой звёздочной частью является режиссёр Владислав Наставшев (он поставил в Русском театре "Медею", добротный спектакль).

"Что это было? О чём спектакль? Спектакль ли это?" - с такими вопросами покидает зритель театр после "Пяти песен". Вина в том что не сложилось, целиком на авторах текстовки. Владислав Наставшев человек настроения и на своей волне, но глупым его не назовёшь.

Одно из опаснейших заблуждений считать окружающих глупее тебя самого. «Помнишь, ли ты?» - «Сильва» Имре Кальмана - помню.

Июль, 2006 год. Жарко, в гостях у своей знакомой Вии Алиды Артмане в Мурьянах. Допили «Армянский» три звёздочки, дошла очередь до домашнего вина, обсудили театральные дела, кино, исполнили матерные частушки: «Это меня коллеги по театру научили, проказники», заговорили о детях.
«Дети да, навещают. Они знают, маме надо только газета «Аргументы и факты» и мороженое. Мама дура, ей только мороженое».

«Шпионы здесь, шпионы там, чихнёт француз, известно кардиналу». Совершенно не понятно, что за бездействие происходит на сцене. Изначальный план: люди разных возрастов и профессий, вспоминают, живут в сюрреальном мире, а зритель погружается в комедию и трагедию ситуаций. Ничего этого нет. Почему? Разведка доложила — текста написанного «Орбитой» оказалось так мало, что хватило только на 30 минут действа!
«Мне нужна движуха! Надо заполнить время для сцены! Дайте мне тексты», - исходил на нет режиссёр. И, тянули. Как могли, оказалось, не могли. Юноши из 99 года, не достигнув полового созревания, сразу перешли в стадию климакса, этакие престарелые подростки. Как?
Вот о чём ставить спектакль надо.

По отдельности текст-группа (так они названы в программке к спектаклю) талантливые и успешные люди. Для того чтобы творить совместно, нужна не просто физика, гораздо важнее химия! Сексуальное влечение «мечтателей». Это не значит, что сразу в койку, можно не сразу, или никогда. Но без химической реакции невозможно.

Открывается занавес. На сцене на стульях три сомнамбулы. Эти мужчины так и не проснутся , совершая какие-то движения и даже что-то произнося со сцены: Иван Стрельцов (новое приобретение театра), Дмитрий Палеес и Алексей Коргин. Что-то бубнят про память четвёртому, который присутствует в экране телевизора. Ничего оригинального и тем более сверхъестественного для XXI века, по Скайпу сейчас операции проводят.

Выглядят все трое неопределённого возраста и никак плохо. Проскочила фраза «тридцать лет прошло». Можно праздновать юбилей. На сцене появляется эффектная дама со звуковой колонкой и микрофоном (с такими колонками в Барселоне бродячие музыканты поют в метро). "Давайте праздновать тридцатилетие, я буду ведущей праздника".

Дана Бйорк. Сейчас не о директоре, а про актрису. Выдающаяся фактура — высокая, стройная, красивая, но нет у нас в репертуаре спектакля, чтобы полностью раскрыть её талант. Все мужчины из труппы на её фоне смотрятся убого жалкими, а это нехорошо для кассы.

Поднимается ещё один занавес. В глубине сцены на подиуме детский хор Рижского дворца школьников “ACCOLADA” - девочки 7-8 лет в школьных платьицах. Рядом худрук хора Оксана Черкасова, за электропианино Людмила Могилевская.

У всех персонажей есть придуманные авторами текстов имена и фамилилии, например Регина Шмулявска или Юлиан Сопот. Господи, как это по-детски наивно и одновременно пошло.

На отдельном пьедестале стоит певец (тот, который, Юлиан Сопот). Максим Бусел, Это единственный персонаж в спектакле, хорошо исполнивший роль, возможно, сам того не подозревая. Был такой артист на советской эстраде — Юлиан (может и сейчас поёт). Напыщенный, неумный, пел чёрт знает что, но очень гордился собой. У Максима получился настоящий Юлиан, да ещё с закосом под Фредди Меркьюри, что придало дополнительнительные комические краски. Увы, последняя сцена подпортила впечатление, но до неё мы, дай Бог, ещё доберёмся. Песни на музыку В. Наставшего идеально подходят певцу Юлиану, а уж когда хор девочек подхватывает «Нам есть за что перерезать глотку», невозможно сдержать слёзы умиления.

1989 год, летний вечер, Юрмала, Дубулти, кинотеатр «Ветра». В зале я с другом и пожилая пара. На четверых смотрим фильм Федерико Феллини «И корабль плывёт» - один из лучших в мировом кинематоргафе фильмов-спектаклей.



1 февраля 2020 года. Занавес открылся. И сразу вспоминается фильм мэтра. Узнаю эти декорации, эти трубы парохода, ещё немного и погружусь в атмосферу виртуозности и поэтичности творческого процесса режиссёра, блистательно показанного в «Восьми с половиной»... но, понимаю, корабль так и не приплыл, от Феллини остался только дымок из трубы (сценография и костюмы текст-группы «Орбита»).

Занавес неоднократно опускается и поднимается, мужчины бубнят что-то про воспоминания, Юлиан поёт, девочки подпевают, ведущая вечера скрашивает унынье разнообразием платьев (это действительно красиво), неожиданно пропадает электричество.

Находчивый Зак, он же Ваня Стрельцов, выкатывает электрогенератор, свет появляется, но Ваня получает разряд током. Звучит песня от Юлиана (текст Семёна Ханина):

Прямое попадание. Это песня — идеальная самая короткая рецензия на спектакль.

Нужна движуха! Повезло, Новый год, «Карнавальная ночь» на всех экранах, эврика, выпускаем лектора!

Донесение разведки: Дмитрий Палеес, которому поручили прочитать лекцию, отазался (он заявлен лектором в програмке). Причина — невозможно за короткое время выучить такое соло. Премьеру спас Александр Маликов. Саша сыграл роль, вооружившись папкой с текстом, в зале никто даже не догадался, протянул время и мастерски справился. Браво, Александр!

Удачно заполнил пустоту и Игорь Чернявский. Это он исполняет роль головы в экране и ближе к концу на большом полотне роль целителя. Жалко, что в Латвийской республике отенили звания, Игорь давно заслужил Народного артиста Латвии.

Хотя, Народная на сцену вышла. Нина Незнамова, народная артистка Латвийской ССР.

«Режиссёр приходил на репетиции когда хотел, всё было неорганизованно, так не работают. Мне сказали — ты Шмулявска, вот и придумай себя».

Наверно, махровая еврейка, решила Нина Назнамова и сделала нечто среднее между Людмилой Гурченко и старухой Шапокляк.

«Владислав мне говорит, ты должна подойти к экрану и зарыдать. А чего рыдать-то? Вот он, живой, празднует, как же всё неумно. Но самое ужасное, я чувствую себя дурою на фоне бесконечно опускающихся занавесей, а использование основного?!».

1989 год. Москва. Независимый театр «Фавор» играет на сцене МХАТа: «Запомни, Саня. Главный занавес только чтобы начать и закончить спектакль. Для других целей его не существует; ещё для сумашествия, тогда по полной», - учил меня заслуженный артист РСФСР Георгий Бурков.

Запомнил. Ещё как. Зима, ночь,1998 год, Латвийская национальная опера — полное сумашествие. Устраиваю «Призраки в опере». После кофе в президентской ложе, на сцене рояль Раймонда Паулса. За Steinway & Sons в роли Маэстро культуролог (который никогда) Андрей Шаврей, на рояле возлегает а-ля Лайма Вайкуле Иева Зелмане (известная сейчас под псевдонимом Иева Адамс), вращается сцена, занавес открывался, обнажая зрительный зал и закрывался. Грехи молодости.


Через час унылого действа всё идёт на коду.

«Раз так, для вас поёт Юлиан Сопот, а я уже это больше слышать не могу, я ухожу», - эмоционально произносит ведущая вечера. Впервые за спектакль поверил в искренность произнесённых со сцены слов. Возможно, это был экспромт отчаянья, на репетициях было запланировано иначе, и это говорила уже не Дана актриса, а Бйорк директор. Браво, второе в этой статье!

«Раз здесь уже не платят, я спою свою песню», - не менее убедительно сказал, стоя на пьедестале, Максим Бусел в роли певца.
Юлиан! Ты обижен, зол, но не опущен! Зачем подбирать выброшенные кем-то ненужные воспоминания (с верхних колосников сцены сыплются листы бумаги, старый избитый приём, а Юлиан в позе рака собирает их)?! Рви их, разметай к чёртовой бабушке и будешь победителем!

1983 год. Приказ министра обороны СССР. «В связи с нехваткой мужского населения, рождённого в 1965 -1969 годах, отменить отсрочки на призыв на действительную военную службу во всех ВУЗах и техникумах страны ...»


Ноябрь 1985 года. Северный флот, Североморск. Показать себя, застолбить место под солнцем в полярную ночь — вопрос выживания. Собирать кем-то выброшенные листки или гордо носить форму? Всегда выбирайте второе, в любой ситуации и при любых условиях.



1 февраля 2020 года, 20 часов 20 минут. Думал за свои 50 с лишнем видел всё. Но в 20:20 впервые познал, что такое театральный провал. Спектакль окончен. В зале аншлаг, но аплодируют только многочисленные родственники участников спектакля (одних бабушек-дедушек-мам хористок два десятка). Зрители даже ради уважения не подняли руки. После премьерного спектакля встали и стоя хлопали три человека — участники текст-группы «Орбита». Большего унижения не придумать.

Извечный вопрос «Что делать?». В идеале, сжать спектакль до 40 минут и пускать его после перерыва во втором отделении. То есть, создать двухактный спектакль. Кто даст денег на первое отделение?

Память и воспоминания. Кода. 1968 год, мне годик. На киностудии «Союзмультфим» Владимир Дегтярёв снимает кукольный мультик «Козлёнок, который считал до десяти». Раз - утка, два — коза, три — это корова … Интрига премьрного спектакля — доживут ли «Пять песен по памяти» до козьего критического числа?